Показать содержимое по тегу: Военные истории
«НЕвредные заметки» № 304
Тема сегодняшнего выпуска – военные истории. Вы узнаете:
- о китайской военной хитрости – как генерал Чжугэ Лян изготовил 100 000 стрел за одно туманное утро;
- какому эпизоду Галлиполийского сражения в Турции посвящён памятник мехметчику;
- зачем во время Второй Мировой войны американцы сбрасывали со своих самолётов на землю пианино.
Музыкальные Вертикали Победы
Знаете ли вы, что во время Второй Мировой войны американцы сбрасывали со своих самолётов на землю… пианино. Причём не пару-тройку инструментов ради смеха или необычной психической атаки против врагов, а тысячи пианино для поднятия настроения и боевого духа своим солдатам. Включите воображение и представьте себе это уникальное зрелище – пианино с неба! С каким мощным аккордом оно должно хряпнуться об землю!... Однако спешу вас успокоить – никакое варварство по отношению к музыкальному искусству американцы не учиняли. Они, действительно, во время войны сбрасывали с воздуха на землю клавишные инструменты, но делали это очень аккуратно – на парашютах. В специальных ящиках. А вот почему и для чего – вы сейчас узнаете.
Памятник мехметчику. История одной скульптуры
В Турции, на южной оконечности Галлиполийского полуострова, есть очень интересный памятник. Надпись на его постаменте гласит: «Памятник уважения мехметчику». Для тех, кто не знает, мехметчик – это слово из армейского сленга, которое дословно переводится с турецкого языка как «маленький Мехмет». Мехметчиками называли (и до сих пор называют) простых солдат турецкой армии. По аналогии с обобщёнными прозвищами британских солдат Томми и американских «G.I. Joe» – «Солдат Джо».
Скульптурная композиция в Галлиполи посвящена кровавым событиям времён Первой Мировой войны и изображает турецкого солдата, который бережно несёт на руках раненого, одетого в форму британских войск. Эта скульптура связана с интереснейшей историей, которая послужила поводом для установления дружественных отношений между народами, которые когда-то ожесточённо воевали друг с другом.
Историческая справка. Масштабная военная операция, вошедшая в историю как Галлиполийское сражение, которую сами турки называют битвой при Чанаккале, началась в феврале 1915-го и продолжалась почти целый год. Страны Антанты должны были овладеть проливом Дарданеллы и планировали захватить Стамбул. Главная цель операции – это вывод Турции из войны и открытие морского пути в Россию через турецкие проливы.
Китайская военная хитрость: как генерал Чжугэ Лян «изготовил» 100 000 стрел за одно туманное утро
В одной из своих заметок я как-то рассказал историю о том, как выдающийся древнекитайский полководец по имени Чжугэ Лян применил уникальную воинскую смекалку и перехитрил превосходящих по численности врагов: с помощью чая, метёлок и цитры он предотвратил неизбежное поражение. Напомню вкратце эту историю.
Однажды генерал Чжугэ Лян с небольшой горсткой военных оказался в окружении. Его немногочисленный отряд укрылся в крепости. Шансов отразить атаку или выдержать долговременную осаду не было никаких. Для того, чтобы обмануть врагов, генерал приказал… открыть ворота крепости. У раскрытых врат немногочисленные стражники клевали носом, лениво попивали чай и вели неспешную беседу. Несколько гражданских лиц безмятежно подметали дорогу. А сам Чжугэ Лян с двумя слугами поднялся на крепостную стену и стал спокойно играть там на цитре (цитра – это такой струнный щипковый музыкальный инструмент).
Командующий вражескими войсками был сбит с толку столь странной идиллией. Он знал, что Чжугэ Лян никогда не рисковал. Тем более вот так – по-глупому: спокойно сидеть и хладнокровно музицировать при полном окружении. Противник заподозрил ловушку – какую-нибудь коварную засаду. И отступил…
Надо отметить, что талантливый военачальник Чжугэ Лян за хитрость и удачу получил от современников несколько красивых прозвищ: Невидимый дракон, Спящий дракон и Свернувшийся дракон. Приведу ещё один интересный пример военной смекалки и умной изобретательности Невидимо-Свернувшегося-Спящего Дракона.
«Невредные заметки» № 301
Приближается печальная дата нашей истории – 22 июня – годовщина начала Великой Отечественной войны. Поэтому тема сегодняшнего выпуска тележурнала «НЗ» – военные заметки. Предлагаем вашему вниманию следующие истории:
- Баллада о четырёх заложниках
- Размышления писателя Бориса Стругацкого о четырежды чуде на войне
- Удивительное пересечение судеб человеческих
- Зелёные рецепты доктора Платона Гигинеишвили
- Тигр и козлёнок. История одной фотографии
Тигр и козлёнок
Однажды на сайте «Военный альбом», который посвящён фотографиям Второй Мировой и Великой Отечественной войны, мне попался очень интересный снимок. Его сделал военный корреспондент Фотохроники ТАСС Александр Сергеевич Дитлов в июле 1944 года в освобождённой Белоруссии. В кадре – обычная деревенская коза, привязанная к орудию подбитого немецкого танка Pz.Kpfw. IV под Минском.
Весьма душевное и сильное фото, не правда ли? Оно символизирует победу над грозным врагом и возвращение к мирной жизни. Этот снимок, предназначенный для публикации в центральной прессе, увидел поэт Самуил Яковлевич Маршак. Он вдохновился увиденным и написал короткое стихотворение под названием «Тигр и козлёнок». Под тигром знаменитый литератор имел в виду стального германского зверя, уничтоженного наступающими на запад советскими войсками. На самом деле коза была привязана не к тяжёлому танку «Тигр», а к среднему Т-4, но «гражданскому» поэту это простительно, ведь в его произведении была важна аллегория, как в басне: поверженный тигр и мирный козлёнок.
Зелёные рецепты доктора Платона Гигинеишвили
В грузинском городе Батуми много лет трудился доктор Платон Георгиевич Гигинеишвили. Городской больнице он посвятил 43 года своей жизни. Начал работать в ней ещё в 1906 году.
После образования Грузинской ССР Платон Гигинеишвили заведовал туберкулезным, детским, инфекционным и терапевтическим отделениями. В годы Великой Отечественной войны во время приёмов больных, помимо обычных врачебных расспросов он мимоходом интересовался у своих пациентов об их родных, ушедших на фронт. И в зависимости от полученных ответов выписывал рецепты на листках бумаги разного цвета: либо на обычных белых, либо на зелёных. Лекарства больные люди получали в аптеке напротив больницы.
Иногда в очереди перед кабинетом доктора Гигинеишвили возникал любопытный диалог. Какой-нибудь ребёнок спрашивал:
– Мама, а почему у этой тётеньки бумажка зелёного цвета, а у всех остальных белая?... И мама отвечала: – Не знаю детка. Это простой рецепт. Может у доктора обыкновенная бумага закончилась.
В аптеке через дорогу от больницы происходило следующее: пожилой однорукий аптекарь протягивал пациентке микстуру или пилюли, а зелёный рецепт откладывал куда-то в сторону, отдельно от других врачебных назначений. На вопрос: – Сколько с меня?... фармацевт отвечал: – Нисколько. Это бесплатный рецепт. Вы свободны...
Удивительное пересечение судеб человеческих
Ещё одна заметка о Судьбе или Божьем Провидении. Начальник инженерной службы 81-го стрелкового полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии старший лейтенант Залман Храпинович 12-го февраля 1943 года, на подступах к Харькову, при разминировании минных полей противника был тяжело ранен в ногу осколком танкового снаряда. Залман Храпинович – это настоящее имя замечательного советского артиста Зиновия Гердта.
После опасного ранения его несколько раз оперировала женщина-хирург Боткинской больницы, которую звали Ксения Максимилиановна Винцентини. Итальянская фамилия Винцентини ей досталась в наследство от отца и деда-итальянца. Именно она сохранила сапёру Храпиновичу-Гердту ногу. Всего он перенёс 11 операций. И всякий раз он боялся, что его везут на ампутацию. Но доктор Винцентини, наклоняясь над каталкой, каждый раз обещала: – Не волнуйтесь, я буду резать, но не поперёк, а вдоль...
Размышления Бориса Стругацкого о четырежды чуде на войне
Среди воспоминаний выдающихся советских фантастов братьев Стругацких (Бориса и Аркадия) есть один очень интересный фрагмент. Он о чуде на войне. Причём о четырежды чуде. Это то, что люди называют Судьбой, Предопределением или Божьим Провидением. Позвольте процитировать вам размышления замечательного писателя Бориса Натановича Стругацкого о судьбах человеческих во время войны.
«Мы недавно сидели вчетвером – Аркадий, Ленка, его жена, Адочка моя и я – и прикидывали: как вообще могло случиться, что мы вот... сидим все вместе?! Пришли к выводу, что это совершенно невероятное стечение обстоятельств – конечно, мы все должны были погибнуть. Я должен был умереть в блокаду – это было ежу ясно, я умирал, мама мне об этом рассказывала... меня спасла соседка, у которой каким-то чудом оказался бактериофаг... Мне дали ложку этого лекарства, и я выжил, как видите...
Аркадий тоже должен был погибнуть, конечно, – весь выпуск его миномётной школы был отправлен на Курскую дугу, и никого не осталось в живых. Его буквально за две недели до этих событий откомандировали в Куйбышев на курсы военных переводчиков. В той теплушке, в которой ехал Аркадий, умерли все, кроме него. Потому что это были эвакуированные из Ленинграда, которых сначала переправили по Дороге Жизни, а потом от пуза накормили...»
Баллада о четырёх заложниках
Бойцы 1-й Белорусской партизанской бригады своего командира называли уважительно – батька Минай. Минай Филиппович Шмырёв известен как выдающийся организатор партизанского движения в Витебской области в годы Великой Отечественной войны. Благодаря успешным действиям лесной бригады под его командованием были созданы знаменитые «Витебские (Суражские) ворота», ставшие основным транспортным коридором, который связывал Большую землю с партизанскими отрядами Белоруссии, Прибалтики и Украины.
После нескольких неудачных попыток уничтожить витебских партизан гитлеровцы арестовали мать, сестру и четверых детей Миная Шмырёва – 3-летнего Мишу, 7-летнюю Зину, 10-летнего Серёжу и 14-летнюю Лизу. Родных батьки Миная доставили в посёлок Сураж. Был объявлен ультиматум – если Минай Шмырёв не сдастся немецкому командованию, его семья будет расстреляна.
Партизаны были готовы умереть за своего «батьку» и призывали идти на штурм Суража. Но немцы, ожидая подобной атаки, укрепили населённый пункт, подтянув к нему дополнительные подразделения и даже танки. Штурм Суража неизбежно привёл бы к большим потерям среди партизан без всяких шансов на успех. А ведь у каждого из бойцов батьки Миная тоже были родные: матери, жёны и дети. Имел ли он право жертвовать их жизнями из-за собственной беды?